Как нацисты уточняли происхождение Дж. Р. Р. Толкина, кто был первым рецензентом “Хоббита” и как правильно написать по-английски “гномы” — в материале ТАСС о, возможно, величайшем сказочнике XX века
Однажды (судя по всему, это произошло в 1930 году, но точную дату никто вам не назовет) профессор англосаксонского языка в Оксфордском университете Джон Рональд Руэл Толкин занимался рутинной работой — проверкой экзаменационных сочинений.
Неожиданно в одной из работ он наткнулся на чистый лист. Рука профессора сама собой вывела на нем строчку: “В земле была нора, а в норе жил хоббит”. Что это была за нора и уж тем более кто такой был этот хоббит, на тот момент не смог ответить бы и сам Толкин.
Но эта фраза за семь лет кропотливой работы превратилась в книгу, признанную одной из лучших детских сказок в истории. 21 сентября 1937 года “Хоббит” увидел свет. А из него затем выросла целая трилогия — уже не для детей, а для взрослых.
Мальчик Розалинда
Толкин в первую очередь Рональд, а не Джон, хотя это и его второе имя. Первое свое имя писатель не любил. Вот что писал отец Толкина своей матери после рождения мальчика: “Первое имя у него будет Джон — в честь дедушки; а полное, наверно, Джон Рональд Руэл. Мэб (мать писателя. — Прим. ТАСС) хотела назвать его Рональдом, но я хочу сохранить и Джона, и Руэла…” Вообще отец Толкина хотел назвать его Джон Бенджамин Руэл (от чего сам Толкин, как он признавался, не отказался бы), но мать была уверена, что родится девочка, и хотела назвать ее Розалиндой. Розалинда, как вы понимаете, превратилась в Рональда.
Зеленый огромный дракон
Предоставим слово самому Толкину: “Впервые я попытался написать историю в возрасте лет семи. Причем про дракона. Я ничего о ней не помню, за исключением одного-единственного филологического факта. Моя матушка насчет дракона ни слова не сказала, зато обратила мое внимание на то, что говорить следует не “зеленый огромный дракон”, а “огромный зеленый дракон”. Я еще недоумевал почему; недоумеваю и по сей день”.
Хлам и крошево
Толкин по-настоящему воевал в Первую мировую. Он служил связистом и участвовал в одном из самых кровопролитных сражений той войны — Битве на Сомме, в которой только британская армия потеряла около 420 тысяч человек убитыми. В октябре 1916 года он заболел то ли окопной лихорадкой, то ли сыпным тифом и оправлялся от болезни несколько лет, дослуживая военные годы в тренировочных лагерях в Англии. Несколько близких друзей Толкина не вернулись с войны.
Святой Иоанн Рональд Руэл
Толкин был глубоко верующим христианином, причем католиком, а не англиканцем. Когда он был еще ребенком, его мать, а вслед за ней, естественно, Рональд и его младший брат Хилари перешли в католичество, что немедленно сказалось на их и без того шатком материальном положении: от Мэйбл отвернулись родственники-англиканцы, а отца Толкина на тот момент уже не было в живых. Про “Властелина Колец” Толкин так прямо и писал: это произведение “религиозное и католическое”.
Кстати, нынешний папа римский Франциск, будучи еще архиепископом Буэнос-Айреса, в одной из своих проповедей в 2008 году говорил о Толкине: что его герои разыгрывают истинно христианскую драму борьбы добра со злом, что в книгах Толкина всегда присутствуют понятия “утешения” и “надежды” и т. д. А в Великобритании даже периодически всерьез обсуждается предложение группы католиков о причислении Толкина к лику святых.
В стране по имени Голливуд, где распростерся мрак
Если бы Толкин был до сих пор жив, мы, скорее всего, никогда не видели бы экранизаций его книг. Толкин считал, что их невозможно экранизировать, и изо всех сил сопротивлялся любым попыткам написать сценарий по “Властелину Колец”, так как он был убежден, что адаптация разрушит все хитросплетения сюжетных ходов. Кроме того, он был уверен, что его произведения будут экранизированы либо студией Disney, либо как минимум в ее стилистике, а про Disney он так и писал: “От всех их работ меня с души воротит”. Сыну Толкина Кристоферу, который, как мы уже сказали, является главным хранителем наследия отца, экранизации Питера Джексона, кстати, ужасно не нравятся.
Вильгельм Завоеватель? Не, не слышал
Толкин без преувеличения терпеть не мог все французское: людей, культуру и кухню. Он считал, что французы “вульгарны, болтают попусту, свистят и ведут себя неприлично”. Доходило до того, что Толкин презирал завоевание Англии норманнами в 1066 году. Он считал, что оно положило конец золотому веку англосаксонской культуры, засорив ее европейскими веяниями.
Неистовый Рональд
Помимо Disney и всего французского, Толкин еще и не переносил автомобили (как и любые другие машины) и долго отказывался учиться вождению. И лучше бы он этого вообще не делал, потому что водителем Толкин был безобразно грубым. В Оксфорде его стиль вождения вошел в поговорку. Доходило до того, что он мог ехать по улице с односторонним движением не в том направлении, тараня встречные автомобили с криком “Атакуй их, и они бросятся врассыпную!”. Жена Толкина Эдит отказывалась садиться в машину, если ее муж был за рулем.
