Сотни женщин в Армении рассказали о насилии и инцесте. Теперь их травят даже политики

История, которая произошла в Армении с художницей Эвой из Чехии, напоминает сюжет психологического триллера. Девушка приехала работать волонтером в маленький симпатичный городок, и поначалу к ней относились приветливо. Но однажды Эва стала жертвой сексуального насилия, и с тех пор доброжелательность сменилась презрением и ненавистью. Она не захотела об этом молчать, и спустя год благодаря смелой художнице вся Армения принялась обсуждать изнасилования, педофилию, инцесты и потребительское отношение к женщине. «Лента.ру»разбиралась в том, о чем так долго молчали армянские женщины.

Такое бывает

В апреле прошлого года сайт криминальной хроники Shamshyan.com опубликовал короткую заметку: 24-летний житель одной из северных областей Армении Армен Ф. задержан сотрудниками полиции по подозрению в попытке изнасилования. Указывалось, что жалобу в правоохранительные органы подала 28-летняя гражданка Чехии Э.

Через год выяснилось, что Э. — это художница по имени Эва. Девушка публично поделилась деталями этой истории и другими неприятными воспоминаниями о годе, проведенном в Армении. Помимо эпизода с насилием, она столкнулась с систематическими домогательствами. Поразило ее и отношение местных к ее ситуации: спасаясь от насильника, девушка забежала в первый попавшийся дом, рассказала о случившемся и попросила помощи, но ее просто выставили за дверь. Позже жильцы того дома выступали на суде над Арменом Ф. в качестве свидетелей. Объясняя свой поступок, они сказали: «Всем известно, что в Армении такого не бывает, а если и бывает, то иностранки, как правило, сами провоцируют».

История чешской художницы получила широкую известность. О ней заговорили все — от обычных пользователей соцсетей до министров и депутатов. И почти все обвиняли девушку во лжи, манипуляциях, стремлении заработать легкую славу. И даже упрекали в работе на «внешних заказчиков», которые то ли хотят опорочить Армению и армян, то ли готовят почву для предстоящей ратификации Ереваном Стамбульской конвенции (документ призван регламентировать общие правила борьбы с насилием в отношении женщин).

Помощь пришла откуда не ждали. За Эву, которая давно уехала на родину и, кажется, уже не особо интересовалась, что говорят ей в спину, вступились армянские женщины, когда-то оказавшиеся в схожей ситуации. «Когда все узнали об Эве и стали обвинять ее во лжи, мне написала одна из моих подписчиц в Facebook, — рассказывает «Ленте.ру» журналист, секс-блогерша Люси Кочарян. — Она рассказала свою историю, как стала жертвой домогательств. Я спросила, могу ли опубликовать этот текст анонимно, и получила согласие. Так все и началось

После публикации первого рассказа ей за несколько дней пришли сотни писем от жертв сексуального насилия. Оказалось, что «такое» в Армении очень даже бывает. Так родился флешмоб #голос_насилия — аналог #янебоюсьсказать и #metoo. У Кочарян большая по армянским меркам аудитория — 10-12 тысяч человек. Несколько лет назад она одной из первых в стране стала открыто говорить об интимной стороне жизни, писала статьи для местных изданий, участвовала в тематических передачах. В этом смысле выбор Кочарян в качестве рупора логичен — ее знают, ей доверяют.

И Люси старается не подорвать доверие своих читателей, по возможности следит за тем, чтобы не пропустить фейк-стори. «У меня там сотни писем. Перед тем как опубликовать что-то, я просматриваю профили отправителей, убеждаюсь, что это реальные люди. Беседую с ними. Если профиль не вызывает доверия, история не публикуется», — говорит Кочарян. На данный момент с ее помощью люди узнали примерно 200 историй.

Сейчас поток писем поредел, но они продолжают поступать — об отчимах, насилующих падчериц, о матерях, которые во все это не верят, о семьях, где избивают девушек за то, что их изнасиловали, о бабушках, сдающих своих внучек в аренду педофилам в обмен на провизию. К Люси обращались не только женщины, но и мужчины. А это вообще нонсенс — чтобы мужчина в традиционном обществе жаловался на изнасилование, пусть и анонимно!

«Мама не поверила бы»

Лилит (имя изменено по просьбе героини) 20 лет. Пять лет назад ее изнасиловали, и с тех пор она никому об этом не рассказывала. Вплоть до того момента, когда увидела посты с тегом #голос_насилия. Тогда девушка решила отправить и свою историю. Лилит согласилась рассказать «Ленте.ру» о том, что с ней произошло и каково это — пять лет молчать о случившемся.

«Мне было 15, меня пригласили на день рождения. Родители знали, куда я иду и с кем, — вспоминает Лилит. — Праздновали в баре большой компанией, я была воодушевлена — впервые попала в такое “взрослое” место. Там был парень, который весь вечер не спускал с меня глаз, оказывал знаки внимания. Я не реагировала, потому что не совсем представляла, что за всем этим кроется, я была обычным ребенком, не курила, не пила, вызывающе себя не вела. И вот в какой-то момент я вышла в туалет…»

По ее словам, парень последовал за ней в уборную и запер дверь изнутри. Начал приставать со словами: «Я знаю, ты этого хочешь!»

«Но единственное, чего я тогда хотела, — это убраться оттуда. О чем ему и сказала. Я не знала, как реагировать. А он, судя по всему, знал, как действовать: закрыл мне рот ладонью и полез в трусы. Я пыталась отбиться, укусила его за руку, но тщетно. Пыталась кричать, звать на помощь, но то ли музыка приглушила мои крики, то ли никому не было дела… Не знаю. В общем, он сделал то, что хотел», — говорит девушка.

До этого Лилит не имела сексуального опыта. Насильник остановился только когда увидел кровь. «Если кому-то расскажешь — перережу глотку», — пригрозил он, после чего просто ушел, оставив свою жертву в туалете. «Я была в шоке. Не до конца осознавала, что произошло, — говорит девушка. —Какое-то время я просидела, заперевшись, потом вышла и пошла домой, никому ничего не сказав и ни с кем не попрощавшись. Ни до, ни после меня никто не спросил, куда я пропала и почему ушла. С этими людьми я больше не общалась».

Лилит просидела дома три месяца наедине с собой и этими воспоминаниями. Все социальные связи были оборваны, друзья — потеряны. Увидев, что с ребенком что-то не так, родители записали ее на прием к психологу, который установил: Лилит перенесла серьезную травму. Но даже с психологом она не поделилась из страха, что узнают домашние, а там и до полиции дело дойдет.

«Я не могла рассказать родителям, они бы не поняли. У нас дома традиционный армянский уклад, такие темы табуированы и обсуждению не подлежат, — объясняет она. — Когда произошел случай с Эвой, я как бы невзначай спросила у мамы, как бы она отреагировала, произойди такое со мной. Она сказала, что не поверила бы в рассказ о том, что меня “просто так” изнасиловали».

Через пару лет Лилит случайно встретила своего насильника, когда искала работу. Сначала он не подал виду, что знает ее, но, улучив момент, подошел и спросил, рассказала она кому-то или нет. Получив отрицательный ответ, он просто ушел.

Отправить свою историю ее заставило сочувствие другим жертвам. «Я помню, как мне было одиноко и больно. Я понимаю тех женщин, их истории. Я хотела сказать им, что они не одни, нас много», — признается Лилит. За эти годы она вроде бы научилась жить с тем, что произошло в ее жизни, у нее даже были романтические отношения. Но в откровенном разговоре девушка признается, что до сих пор боится оставаться наедине с мужчиной: «Не думаю, что когда-нибудь заведу семью. Ложиться спать и просыпаться в одном доме, замкнутом пространстве, с мужчиной — нет. Спасибо, но нет».

Капля в море

Принципиальная разница между #голос_насилия и его иностранными аналогами заключается в том, что женщины в Армении до сих пор боятся рассказывать эти истории от своего имени. Общественность на них реагировала в основном негативно. В традиционном армянском обществе, где девушка должна получить диплом гуманитария, выйти замуж, нарожать детей и подчиняться мужу, разговоры о том, что этих же девушек в юности насилуют все кому не лень, вызвали отторжение.

И такое отношение в полной мере разделяют как власть имущие, так и журналисты и даже сексологи. К примеру, депутат парламента от правящего блока «Мой шаг» Софья Овсепян заявила, что публикуемые рассказы об эпизодах сексуального насилия — «попытка ради собственных целей представить нацию в образе насильника». Депутат, разумеется, не уточнила, какие цели могут быть у незнакомых друг с другом женщин, изнасилованных в разное время. Но ее мнение общественность оценила позитивно, вооружившись им как аргументом в борьбе против «лживых попыток опорочить армянство».

В том же русле высказалась известная сексолог Нарине Григорян — ее читают наиболее консервативные пользователи армянского сегмента Facebook, жаждущие сексологических знаний. В акции #голос_насилия она увидела порнографию, эксгибиционизм, преступление сексуального характера. Это высказывание стало еще одним основанием для травли анонимных авторов жутких историй — теперь их, кроме всего прочего, обвиняют в том, что они выдумывают байки, потому что подсознательно хотят быть изнасилованными.

В результате виртуальных споров между защитниками жертв и многочисленными хейтерами дискуссия вышла за рамки проблемы сексуального насилия — встал вопрос о степени латентности этих преступлений в Армении. Официальная статистика явно далека от реальности: в первые пять месяцев текущего года в стране было зарегистрировано всего 41 преступление сексуального характера. Но на практике все обстоит иначе, так как полиция неохотно принимает заявления подобного рода и старается не заводить уголовных дел. Проблему во многом усугубляют особенности национального менталитета, которые как нельзя лучше иллюстрирует история Лилит: жертвы не хотят «светиться», в том числе опасаясь родственников, ведь произошедшее с ними считается позором.

Мышление, напичканное стереотипами

Исследования, проводимые международными группами ученых, показывают, что до 96 процентов преступлений, связанных с сексуальным насилием, остаются вне поля зрения правоохранительных органов, при этом ложными оказываются не более 2,5 процента сообщений об изнасилованиях.

«Сексуальное насилие в той или иной степени латентно во всем мире. Но у нас в Армении с этим полная беда, здесь оно латентно радикально, — рассказывает «Ленте.ру» координатор программ Кризисного центра проблем сексуального насилия Татевик Агабекян. — Исследования на эту тему здесь мало кто проводит. Было одно в 2017 году при участии Следственного комитета, но охватывало только официально зарегистрированные случаи. Этого, как мы все понимаем, явно недостаточно, реальную картину на основе такой научной работы не увидеть».

По ее словам, одна из особенностей армянской системы ценностей, которая приводит к повальному сокрытию сексуальных преступлений, является фетишизация женской девственности: «Мы тут всегда так жили, сводили смысл жизни женщины к тому, чтобы выйти замуж. Если не девственница — замуж не берут, если слишком долго засиделась — значит, что-то с ней не так. Этот коллективный образ мышления, напичканный всевозможными стереотипами, и приводит к тому, что мы имеем: большинство жертв сексуального насилия предпочитают молчать. В итоге проблема не решается».